Человек с глазами волка - Мариэтта Роз

«Не сейчас, – одернул себя, – чуть позже».

* * *

Мариэтта растянулась на мягкой кровати. Сердце бухало так сильно, что уши закладывало. Даже мысли разбежались. Впрочем, думать не хотелось! Вообще.

Вскоре уснула, и ей приснился сон, полный сладострастия и греха.

В соседней комнате Джарет никак не мог успокоиться. Лежал и смотрел в потолок. Думал о государственно-важных вещах, дворцовых интригах соседних королевств, о том, как обратить их в свою пользу. А ещё думал о женщине-ребёнке, которая сейчас так близко.

Каждая мысль о ней причиняла боль.

Мариэтта проснулась вся в поту. Сна толком не помнила, но тело горело, а во рту патокой растеклось ощущение греха. Внезапно ощутила себя грязной и почему-то мокрой.

Захотелось уйти, но тут вспомнила, что всю одежду оставила в ванной, даже бельё! Стало жутко стыдно. Она сидела на одном диване с незнакомым мужчиной, целовалась с ним, а ведь между тем на ней был только один халат!

Джарет услышал, как её босые ножки прошлепали по полу, но вставать не стал.

Мариэтта нашла свою одежду там, где оставила. Но вместо того, чтобы начать одеваться, протянула руки к крану и включила душ.

Вся дрожала, собственное тело казалось неловким, чужим. Нырнула в поток холодной воды и чуть не закричала, когда её же мыльная рука скользнула по телу. С ожесточением принялась намыливать грудь, живот, бёдра, пытаясь подавить в себе горячее томление, но оно почему-то становилось только сильнее.

«Я пойду к нему, – вдруг решилась. – Я пойду и лягу в его постель. И позволю ему сделать всё, что захочет».

Когда её босые ножки вновь прошлёпали в коридоре, Джарет не обратил на это внимание. Ему наконец-то удалось сосредоточиться на тонкостях интриг Корсиконии, связанных с предстоящей свадьбой принцессы Карины…

…как скрипнула дверь его комнаты.

Хорошо, что в комнате темно!

Хорошо, что успел прикрыть одеялом своё обнаженное тело!

Хорошо, что она не увидела изумления на его лице!

Она робко села на край кровати. Джарет приподнялся на локтях – тут же закрыла его губы ладонью. Ладонь оказалась влажной и пахала цветами. А когда она вскинула руку, халат немного распахнулся, и Джарет увидел, что под ним ничего нет.

Молчи! Умоляю тебя, молчи!

К нему не раз забирались в постель. И проститутки, и первые фрейлины. С ним ложились и нежные девушки, и опытные львицы. Но впервые к нему приходили с таким отчаяньем на лице.

Молчи!..

Мариэтта погладила его. Подушечки пальцев коснулись щёк, лба, глаз – так слепые ощупывают незнакомое лицо. Внезапно резко толкнула его назад на подушки, встала на колени.

– Ты уверена?.. – начал было он.

Молчи!

Мариэтта дёрнулась вперед, вновь закрыла его губы ладонью. Халат при этом распахнулся сильнее.

«Я сейчас с ума сойду», – подумал Джарет. Грудь его заходила ходуном. Одеяло, прикрывавшее наготу, стало вдруг нестерпимо жарким, тяжёлым.

Мариэтта села. Замерла. Затем приподняла руки, взялась за ворот халата – решительно дернула вниз. Тут же смутилась – прикрыла грудь ладонями.

Этот жест восхитил Джарета!

Но вот она вздохнула и опустила руки, халат соскользнул с локтей. Привстала, и халат упал на пол. Теперь она была полностью обнажена.

Что делать дальше, Мариэтта толком не знала. Хоть бы фильм какой вспомнился! Решила действовать по наитию. Наклонилась, положила ладони на его плечи – Джарет молчал, ждал. Провела пальцами по груди. Поглаживать его оказалось приятно, и чуть осмелев, девушка начала потихоньку опускать руки всё ниже. Но стоило ладоням юркнуть под одеяло, как Джарет не выдержал. Резким движением опрокинул девушку на подушки, влажные волосы при этом рассыпались, она вскрикнула.

– Теперь моя очередь.

Мариэтта уперлась руками в его грудь, словно приподнимая над собой.

– Не бойся. – Он поцеловал её в губы. – Ничего не бойся. Я буду осторожен.

Она не совсем понимала, что происходит: Джарет повёл себя совсем не так, как это было в фильмах, в подслушанных рассказах сверстниц и – уж тем более – совсем не так, как это делал Джордж с Эммой.

Прикосновения дурманили; ей хотелось плакать, и она плакала. Она казалась сама себе нестерпимо жаркой, мокрой. И когда он, наконец, прижался к ней всем телом, обхватила его так, словно молила о спасении. Он тоже почему-то оказался горячим и мокрым.

Боль длилась не дольше мгновения, но она всё-таки испугалась. Всё не так! Должно же быть очень больно! Так говорили все, так утверждала Эмма. Заметалась, чуть не плача.

– Тише! Тише! – прошептал он.

Но страх уже исчез. Распался под напором других чувств. Ей одновременно хотелось кричать, плакать, смеяться, и Мариэтта, не осознавая того, что делает, укусила его за плечо – он даже не заметил.

Он стал двигаться быстрее, его напряжение передалось ей – она поняла, что сейчас что-то произойдет. Внезапно их тела свело судорогой; она почувствовала, как в ней что-то взорвалось – они переплелись, выгнулись и рухнули.

Всё закончилось…

* * *

Ей нравился его запах сейчас. Это была своеобразная терпкая смесь из парфюма, его природного запаха, усиленного потом, а ещё здесь был её собственный запах – именно это нравилось больше всего.

Потерлась носом об его плечо, с шумом вдохнула.

«Маленький волчонок», – улыбнулся Джарет.

– Скажи, а это всегда так?

– Как так? – не понял Джарет, забеспокоился: – Я сделал тебе больно?

– Нет. Просто… – Она села, прикрыла грудь одеялом, сказала: – Я думала, что всё будет иначе.

– Как иначе? – Провел ладонью по её спине.

«Как объяснить ему?» Мариэтта заговорила что-то быстро, путано, сама не понимая, что говорит. Впрочем, Джарет не слушал.

Он смотрел на её спину. «Они – дурные люди», – вспомнил слова домового. На спине девушки всеми цветами радуги цвели синяки.

Джарет потер подушечки пальцев правой руки – они вспыхнули слабым синим свечением – затем снова прикоснулся к её спине. Что-то прошептал. И синяки под его пальцами начали таять.

– Я сказала глупость?

– Нет.

Джарет сел.

– Просто ты – моя маленькая девочка. – Он коснулся губами её виска. – А жизнь – странная штука, и она бывает всякой. Понимаешь?

Мариэтта кивнула. За последние дни с ней произошло много чего странного, даже такого, что озноб по коже. И она поцеловала его – чтобы не думать, не чувствовать, не знать. Он ответил.

Мариэтта почувствовала, что проваливается в его объятья, словно в омут.

С головой.

* * *

Джарет был очень умен, но даже он порой недооценивал самые простые вещи. Да и как он мог подумать, что самый страшный её враг – она сама?

Как он мог забыть о том, с какой болью просыпается кровь? Как он мог забыть о кошмарах?

Но видимо, всё это для него было слишком давно.

Слишком хорошо забытым прошлым.

Глава 4. Чудовище

Мариэтта проснулась в холодном поту. Её опять преследовала стая волков, огонь, а потом она увидела холодные мертвые глаза Джорджа…

В квартире тихо. На улице всё ещё идёт дождь.

Мариэтта поёжилась, прижалась к Джарету, глубоко вдохнула его запах.

«Как хорошо, что он сейчас рядом!»

Мариэтта посмотрела на спящего Джарета, протянула было руку, чтобы осторожно коснуться его лица, как вдруг увидела свежий укус на плече.

«Что я натворила!»

Сердце Мариэтты остановилось.

А когда вновь забилось, мысли чехардой понеслись в голове. Как она могла забыть, что она чудовище! Как он мог позволить ей забыть об этом! Ей захотелось ударить Джарета, но лишь беспомощно сжала кулаки.

«Нужно бежать».

Это была даже не мысль, так – мыслишка. Трусливая, подленькая. Но других, более взрослых и разумных, не было.

Мариэтта осторожно выбралась из его объятий и тихонько, бочком, выскользнула из комнаты.

Джарет проснулся почти сразу же. Где-то с минуту лежал в постели, закрыв глаза. Хотелось снова уснуть, но не оставлять же её одну? Джарет вздохнул и встал.

Не успел толком одеться, как услышал хлопок входной двери.

– Мари?

Джарет кинулся на лестничную площадку, но было уже поздно.

– Мариэтта! – зло крикнул он и со всей силы ударил по дверце лифта. – Мариэтта, вернись, черт тебя подери!!

Разноцветные глаза короля потемнели.

Сбежала! От него! Какая наглость!

Он с силой захлопнул входную дверь квартиры, направился к окну. Створки послушно распахнулись навстречу, ветер ворвался в комнату, плеснув в лицо короля пригоршню холодной дождевой воды. Облик мужчины заволокло дымкой, и Джарет исчез – вместо него на подоконнике сидела крупная полярная сова. Птица расправила огромные крылья и вылетела на улицу.